Явился паук - Страница 25

— А сейчас она жива? — Агент Томпсон сделал шаг по направлению к мужчине, еле сдерживая ярость. Он готов был убить его на месте, да и не только он.

— Жива. Два часа назад я ее видел. Она была бы свободна, если бы вы все не изгадили. Любите вы это дело… А ну, вон отсюда, убирайтесь, как вам детектив велел! Вон, к чертовой матери!

— Как вы докажете, что работаете именно на Сонеджи? — настаивал Томпсон.

— Во-первых, десять миллионов. Во-вторых, Диснейленд: Орландо — Волшебное Королевство. В-третьих: Парк Плутон 24.

Он слово в слово пересказал текст послания, но Томпсон стоял на своем:

— Давайте договоримся об освобождении девочки. Просто договоримся, и вы кое-что сделаете по-нашему.

— Что? И девочку убьют? — раздался возмущенный голос Джеззи Фланаган, неожиданно возникшей из-за спины Томпсона. — А ну, опустить пистолеты! Пусть детектив Кросс производит обмен. Если вы сделаете по-своему и девочка погибнет, я сообщу об этом прессе. Лично расскажу каждому журналисту страны! Клянусь, Томпсон, я это сделаю!

— И я, честное слово! — заверил я специального агента.

— Но это не Сонеджи! — с отвращением произнес Томпсон, взглянув на агента Скорее в надежде на поддержку. — Ладно, отпустить его. Кросс везет выкуп к Сонеджи — остановимся на этом.

Мы продолжили свои путь. Меня трясло. Люди смотрели нам вслед, пока мы пробирались к оранжевым вагончикам.

— Козлы, чуть не изгадили все дело, — пробормотал мой спутник, когда мы уселись рядом.

Он впервые выражал свои эмоции.

В секции Утенка Дональда в шестом ряду нас поджидал новехонький темно-голубой спортивный «ниссан». Внутри было пусто. Усевшись за руль, он повел автомобиль к выходу 1-4. Помнится, он что-то говорил о пляже — интересно, что имелось в виду? Мы явно двигались к международному аэропорту Орландо. Все попытки разговорить мужчину потерпели крах. Возможно, невозмутимость была притворной, и его тоже вывела из равновесия выходка фэбээровцев, едва не сорвавших нам всю операцию… Впрочем, поразмышляв, я пришел к выводу, что с их стороны это был блеф с целью сделать последнюю попытку мирно договориться об освобождении Мэгги Роуз.

Уже через полчаса мы оказались в частном ангарчике в паре миль от аэропорта Орландо. Стало ясно, что обмен будет произведен не в Диснейленде.

— В послании было сказано, что все завершится в тринадцать пятнадцать, — заметил я, вылезая из машины. По взлетному полю гулял жаркий тропический ветерок, в воздухе витал тяжелый смрад дизельного топлива и плавящегося асфальта.

— А это было вранье, — невозмутимо сообщил мужчина. — Вот наш самолет. Теперь, когда мы одни, уж постарайтесь быть поумнее, чем эти ваши фиберы. Надеюсь, это не слишком сложно.

Глава 24

— Итак, откиньтесь на спинку кресла и расслабьтесь, наслаждайтесь полетом, — пошутил вымогатель, — вообразите, что пилот — ваш лучший друг. Ну, может, не самый лучший.

Он приковал меня наручниками к подлокотникам одного из четырех кресел. Вот и я стал заложником. Может, сумею выдернуть подлокотник? Не больно-то прочная конструкция из металла и пластика…

Наверняка посланец Сонеджи был профессиональным летчиком. «Цессна» плавно вырулила на взлетную полосу, разогналась и поднялась в воздух. Мы летели на юго-восток, миновали восточную часть Орландо и Санкт-Петербурга. На земле я знал, что мы под постоянным наблюдением, а сейчас все зависело от прихотей Сонеджи и его связника.

Сперва мы молчали: откинувшись на спинку кресла, я наблюдал за его работой, стараясь запомнить все детали полета. Он вел себя как профессионал: управлял машиной легко и умело, без всяких признаков волнения. Когда мы пролетали над Флоридой, меня осенило: ведь Голдбергам угрожали члены колумбийской наркомафии… Не совпадение ли? В них я уже не верил.

В работе копа, в моей работе, есть одна важная закономерность, о которой нельзя забывать ни на минуту: девяносто пять процентов преступлений удавалось раскрыть только потому, что преступник допускал ошибку. Сонеджи пока не допустил ни одной, не оставил нам ни единой зацепки. Но время ошибок близилось: обмен может стать для него роковым.

— Все отлично распланировано, — обратился я к пилоту. Мы уже летели над Атлантикой, все больше удаляясь от берега. Интересно, куда и зачем летим? Для обмена ли?

— Вы правы. Все продумано вплоть до мельчайших деталей.

— Девочка и вправду в порядке? — Я пытался завязать разговор.

— Я уже сказал вам утром. Ни единого волоска с головы не упало.

— Верится с трудом, — признался я. — Особенно после того, что сталось с Майклом Голдбергом.

— Хотите — верьте, хотите — нет, — пожал плечами пилот. Его это мало волновало.

— Мальчика изнасиловали. Как же я могу верить, что девочке ничто не грозит, — не отставал я.

По его косому взгляду я почувствовал, что он не знает о том, что стряслось с Майклом Голдбергом. У меня возникло чувство, что он вовсе не партнер Сонеджи, что у того вообще не может быть партнеров. Возможно, пилот — просто наемник, тогда у нас есть шанс спасти девчушку…

— Уже после смерти Майкл был зверски избит и изнасилован, — настаивал я. — Так что знайте, во что вы ввязались. И кто ваш партнер.

Он почему-то ухмыльнулся:

— Я понимаю вашу озабоченность, но хватит намеков и вопросов. Сидите спокойно. Девочку не избили и не изнасиловали. Слово джентльмена.

— Но вы не можете этого знать, — возразил я. — С утра вы ее не видели и понятия не имеете, что делает с ней этот маньяк, Сонеджи или как его там…

— Что поделаешь, всем нам приходится верить партнерам на слово. А теперь помолчите. В связи с тем, что наш экипаж не полностью укомплектован, мне не удастся обеспечить вас закуской и прохладительным во время полета.